„От чего мы имеем право уставать? Это идиотизм“. Эльмо Нюганен рассказал, почему решил поставить в Русском театре пьесу о войне в Украине
30 мая на большой сцене Русского театра Эстонии состоится премьера спектакля „Восход богов“ об украинских женщинах во время войны, а в роли режиссера выступитЭльмо Нюганен. За месяц до премьеры RusDelfi поговорил с Нюганеном о том, почему важно ставить такие спектакли и чего ждать зрителю от новой постановки.
„Восход богов“ - почему вы вообще решили поставить этот спектакль?
Это мой хоть какой-то вклад в то, что сейчас происходит в Украине, и моя гражданская возможность хоть что-то сделать для того, чтобы мы больше узнали про это, чтобы мы помнили про это и чтобы человечество в будущем как можно меньше сталкивалось бы с такими нечеловеческими решениями, когда одно государство решает идти путем силы: с помощью танков и ракет напасть на другую страну.
Лет 10-20 лет назад мы здесь думали, что это время уже прошло. Во всяком случае, если не во всем мире, то в Европе точно. Европа после Второй мировой войны живет таким пониманием, что это невозможно. То есть жила. Оказывается, Европа жила в другом мире - в башне из слоновой кости. Все ведь началось так неожиданно, и неожиданно для всех, даже для россиян, даже для правительства России, не говоря уже о других...
Я хотел что-то сделать, но у меня не было материала, не было пьесы такой, которую я хотел бы поставить. И Марюс Ивашкявичюс, узнав это, сказал, что у него есть одна пьеса. И вот мы это делаем, чтобы эти темы обсуждались в обществе, чтобы мы не забыли про это, чтобы мы не заметали это под ковер, чтобы мы „не устали“. От чего нам вообще уставать? Мы в мирной ситуации живем. Другое дело, люди на фронте. А от чего мы имеем право уставать? Это глупо выглядит, и это высокомерно. Это идиотизм.
Я думаю, в данный момент особенно надо говорить на эту тему.
Вы помните, где были 24 февраля 2022 года - где вас застала новость о войне?
Я был дома. День независимости, праздник, где-то в 8 или 9 утра... Когда новость пришла, это не было так, что „я не верю“, потому что все это показывают, и ты понимаешь, что это новая реальность. Я помню первую мысль, что мне в голову пришла. Я сразу, как это услышал, подумал: „Это роковая ошибка“! Даже если война будет „короткая и успешная“, то последствия останутся надолго - и для русских, и для украинцев. Поколения два еще точно. Я думаю, изменилось не только украинское общество, но и российское тоже. Оно сломано.
„Восход богов“ основан на реальных событиях?
Да. Может, кто-то видел такой документальный фильм „Мариуполь-2“. Этот фильм снят Мантасом Кведаравичюсом - известным литовским документалистом, который снимал в разных военных очагах. Он получил награду за этот фильм посмертно.
Немаловажный момент - до начала войны в Украине Мантас решил, что он заканчивает свою документальную фронтовую историю. Будет жить как все: растить детей, женится на девушке Ханне. Но когда началась война, он понял, что не может жить спокойной семейной жизнью, потому что у него что-то осталось там. И вот они вернулись в Мариуполь.
Это говорит больше, может, даже о любви. Там еще история двух военных, которые тоже спасали, кто ребенка, кто мать. Все персонажи на сцене - актрисы, то есть это женские персонажи. Самопожертвование ради любви - его в этой пьесе очень много. Ну, конечно, там есть и юмор, потому что отношения Мантаса и Ханны очень классные были. Такая очень оригинальная и большая любовь между ними была.
История, которая легла в основу „Восхода богов“
Начало полномасштабной войны в Украине застало литовского режиссера Мантаса Кведаравичюса в Восточной Африке, в Уганде. Там он снимал свой новый художественный фильм, в котором принимала участие и его возлюбленная Ханна, родом из Украины. Мантас хотел перевернуть новую страницу своей биографии - оставить нынешнюю работу документалиста в разных зонах боевых действий по всему миру и начать нормальную жизнь: жениться на Ханне и завести детей. Это и должно было стать их новой жизнью, но вмешалась война.
Когда российские войска подошли к Мариуполю, Мантас осознал, что сейчас никак не получится жить жизнью обычного человека: он знал этих людей в Мариуполе, он снимал про них фильм. А когда город был взят в блокаду, он поехал туда, чтобы закончить свой фильм. И Ханна поехала с ним. У него получилось поработать несколько съемочных недель, а затем он попал в руки российских военных и был убит. Не зная этого, Ханна искала пропавшего мужа в воюющем городе под пулями и падающими бомбами по обе стороны линии фронта, пока ей не показали место его гибели.
Ей удалось тайно сбежать и вывезти весь снятый документальный материал, тело мужа и добраться до Литвы.
Позднее фильм был смонтирован в Париже и получил название „Мариуполь 2“, а автор посмертно был удостоен премии Европейской киноакадемии за лучший документальный фильм.
О том, что произошло в Мариуполе, а также о возможности и сохранении любви во время войны, написал пьесу хорошо известный в Эстонии литовский драматург Марюс Ивашкявичюс.
То есть в спектакле больше любви, чем войны?
Наверное. Даже в сценах, где говорится о войне, там понятно, что персонажами движет любовь к кому-то. Пьеса очень хитрая и остроумная, написана в интересной форме. Она начинается, как кастинг в театре. То есть приходят актрисы, которые участвуют в конкурсе, чтобы получить роль. Вначале они даже толком не знают, какую роль они будут играть.
И вот эта игра, она дает возможность нашему зрителю чуть-чуть отстраниться от всего этого. Ты понимаешь, что это все-таки игра, а не война на сцене театра. Поэтому мы в зрительном зале воспринимаем это в человеческом смысле легче, а не так, что приходим театр и нам раз и сразу „кувалдой по голове“. Мы пытаемся быть на стороне зрителя, не хотим просто показать какие-то ужасы.
Может ли зритель рассчитывать на хэппи-энд?
Я хочу сделать так, чтобы зритель ушел после спектакля с надеждой. Все-таки зритель, который приходит, он делает первый шаг в сторону к нам. Он ногами голосует за театр, когда приходит, и поэтому его надо уважать. Не хочется плевать зрителю в душу. Я думаю, что те, кто придет, они уже столько сделали [в эмоциональном плане] для того, чтобы прийти. И мы очень уважаем зрителя за это.
Мы хотим показать не просто любовь в такое время, когда мы почти как в раю живем. Жизнь разная бывает, мы не всегда находимся в раю: иногда есть обыденные дни, а иногда и трудные дни. И вот сейчас история как раз о любви в эти трудные дни, какая она может быть сильная и большая, невзирая ни на что, где-то героическая, где-то идет самопожертвование, не думая о себе, а думая о близких, о любимых людях.
В труппе Русского театра есть актеры, которые приехали из Украины после начала войны. Они тоже задействованы в этом спектакле?
Именно те актеры, которые приехали из Украины во время войны, они параллельно задействованы в другом спектакле - у Мерли Карусоо. Но в нашем проекте есть актеры, которые родились и в Эстонии, и в Украине, кто-то в Мариуполе, и в России тоже. Это актрисы разных поколений, потому что спектакль диктует, что они должны быть от 20 до 70 лет.
У спектакля два актерских состава - один русскоязычный, а другой эстоноязычный. Почему было решено так сделать вместо синхронного перевода?
Эта тема, нравится нам это или нет, сейчас самая основная тема для Эстонии. Эти события больше всего влияют на будущее Восточной Европы. И несмотря на то, что многие, может, хотят уже забыть, мол, уже переговоры вот-вот-вот закончатся - даже если они закончатся, то последствия не закончатся. Войны так не заканчиваются, по щелчку.
Важно, чтобы [пьеса] прозвучала и в эстонском кругу, и в русском, чтобы это не была бы история, когда эстонские актеры играют в эстонском драмтеатре, и мы смотрим спектакль, и все одинаково думаем. Поэтому, чтобы достучаться и до эстонцев, и до русских, проживающих здесь, мы решили идти вот таким путем, что спектакль можно будет посмотреть и на эстонском языке, и на русском языке.
Будут ли две версии чем-либо отличаться?
Спектакли будут говорит об одном и том же, то есть это не противоположные друг другу спектакли, когда один чуть влево, другой чуть вправо. Просто зрителю легче воспринять это на своем родном языке.
Но они будут разные в том плане, что восприятие может быть разное, потому что русскоязычный зритель может воспринять в каких-то местах чуть иначе, чем эстонский зритель. Вообще разница в том, что вот для нас эстонцев эта война очень близко, но она всего лишь рядом, а для украинцев и русских, проживающих здесь - это происходит у них внутри. И тоже по-разному - у украинцев это одно, а у русских другое, даже у тех, которые против войны. В общем, для которых это - вторжение, оккупация. Кто так же думает, скажем, как я думаю, как большинство в Эстонии думает. У них внутри идет война, близкая к гражданской войне. Они понимают, что происходит что-то нечеловеческое, но сделать особо ничего не могут.
То есть реакции в зрительном зале могут быть разные: где-то смеется один зритель, где-то замолк другой зритель, где-то у зрителя комок в горле. Может быть, какому-то социологу или театральному критику будет интересно посмотреть, как по-разному звучит спектакль. Мне тоже интересно!
Вам было тяжело ставить эту пьесу - в эмоциональном плане?
В эмоциональном - нет. Конечно, мы знаем, что все эти события реально произошли, и иногда ты думаешь, какая сила может быть в человеке, что он через все это проходит. Сила, или любовь, или жажда жизни. Но все-таки есть какое-то отстранение. Мне очень трудно представить себе писателя, который пишет о каких-то событиях и все время сам плачет. Трудно представить себе кинорежиссера, который снял кадр, над которым мы в зале позже плачем, а он плачет во время съемок.
Ты не просто на эмоциях работаешь, а ты анализируешь, почему это так, чем оно задевает нас, почему это нас задевает, почему у нас такое чувство и как это перевести на другой язык - на язык театра, на язык актерской игры, на язык режиссуры и так далее. Там другие сложности, например, как передать что-то, как перевести на театральный лад, какую форму здесь найти, чтобы это было бы интересным, достаточным, но не чересчур. Вот такие профессиональные сложности.
Можно ли сказать, что эта постановка - вызов для вас?
Да, вызов. Но именно театральный вызов. Как сделать так, чтобы зритель и сердцем, и разумом понял бы эту ситуацию. Мы на репетиции говорили и обсуждали, что если персонаж в кризисной ситуации, то он часто делает все и реагирует на уровне инстинкта или же эмоционально. Осмысление, что произошло, это идет потом. Но когда мы это играем на сцене, мы не можем так играть. Мы не можем ввести актрису или актера просто в аффект, в шок или в истерию. Потому что в этом нет эстетической формы. Мы не хотим это на самом деле видеть в театре. Мы не готовы.
Этому шоку или истерии надо найти эстетическую форму. В театре - театральную, в кино - кинематографическую, и так далее. Иначе это будет не художественное произведение, а просто натуральный ужас войны. Мы - переводчики, и наша задача - этот ужас перевести. Иначе мы сами тоже впадем в истерику. Вот в этом смысле это вызов.
Вам в вашей карьере все еще нравятся вызовы?
Ну, вообще-то да. Потому что без вызовов чуть-чуть скучновато. Хотя есть прелесть, когда ты вроде бы уже знаешь все. Но тогда нет прелести риска!
Художник может говорить что угодно, но на самом деле он все-таки хотел бы создавать... ну, если не шедевры, то во всяком случае хорошие или очень хорошие спектакли, фильмы, книги.
„Восход богов“
режиссер - Эльмо Нюганен
сценограф - Кристьян Суйтс
художник по костюмам - Реэт Аус
художник по свету - Антон Андреюк
музыкальное оформление - Матис Лейма
помощник режиссера - Сергей Плёскин
Русскоязычный состав — премьера 30 мая 2025 года в большом зале Русского театра.
Эстоноязычный состав — премьера 4 июня 2025 года в большом зале Русского театра.
В эстоноязычном составе заняты Кюллики Сальдре, Мария Авдюшко, Катариина Унт, Эва Кольдиц, Дарья Гаврильченко, Саара Нюганен и Мярт Аванди.
В русскоязычном составе заняты ведущие актеры Русского театра Татьяна Маневская, Наталья Дымченко, Татьяна Космынина, Анна Сергеева, Артём Гареев; Дарья Гаврильченко, Эрика Бабяк и Станислав Колодуб.
NB! Спектакли играются на заявленном языке (русский или эстонский) без синхронного перевода.
NB! Рекомендуемый возраст зрителей 15+ (в спектакле звучит ненормативная лексика).
Билеты на спектакли „Восход богов“ можно приобрести на сайте Русского театра и Piletitasku (владельцам Partnerkaart скидка 10%, обладателям карточки „Друг театра“ - 15%).